Когда у нас с Мишей родились дочки, его старшей дочери от первого брака было 15 лет. Рождение сестёр Марина восприняла в штыки, она наговорила гадостей мне, отцу, обозвала малышек. Миша разозлился на дочь, отправил домой к матери, сказал ей, чтобы не звонила до тех пор, пока не научится вести себя нормально. Муж разговаривал с бывшей женой, чтобы она поговорила с Мариной, но бывшая жена махнула на всё рукой – сказала, это не её проблемы.

Развёлся муж из-за того, что его супруга пристрастилась к алкоголю. Проблему она отрицала, говорила, что все пьют, она работает, воспитывает дочь, так что проблем нет. При разводе Миша не смог доказать, что у его супруга злоупотребляет. Освидетельствований не было, на учёте она не состояла, выпивала дома, видели только Марина и Миша.

Марина не стала свидетельствовать против матери, в суде она сказала, что не хочет жить с отцом. Миша предупредил бывшую жену, что станет следить за её пьянством, как только она даст хоть малейший повод, он привлечёт органы власти и заберёт Марину. Бывшая жена испугалась и закодировалась.

Несколько лет всё было хорошо. Мы с Мишей сошлись, стали вместе жить. Знакомить меня с Мариной он не спешил, боясь её реакции. Муж был прав: моё появление Марина восприняла так, будто папа её предал и разлюбил. Когда я забеременела, Марина грозила, что наестся таблеток, если я не сделаю аборт. Бывшей жене на всё было наплевать, она говорила, что Миша сам должен искать общий язык с дочерью. Как искать, если любая попытка поговорить превращалась в истерику Марины?

После родов произошло то, что произошло. Марина перестала звонить, а если Миша ездил к дочери, она не открывала ему дверь, крича, что у него есть новые дочки, пусть идёт к ним, а её оставит в покое. Со временем муж опустил руки, плюс времени стало меньше: уход за одним малышом бывает тем ещё испытанием, а когда младенцев двое, это намного тяжелее.

Мы не знали, что мать Марины взялась за старое. Откуда?

Миша позволил Марине лелеять подростковые обиды, он не сделал ничего, чтобы местами обоснованная ревность перестала быть проблемой. Это естественно, что маленьким детям достаётся больше внимания и заботы, особенно если старший ребёнок живёт отдельно. Можно было всё исправить, но заниматься этим должны были родители Марины. Мать Марины очень удобно устроилась, когда объявила, что проблемы между Мишей и Мариной её не касаются. Понимаю её желание наплевать на Мишу, но ведь в первую очередь страдал не он, а Марина.

Миша платил алименты на Марину, помогал мне воспитывать дочек, каждый месяц он звонил бывшей жене и спрашивал, не нужно ли что-то Марине. Каждый раз бывшая жена передавала, что Марине от него ничего не нужно, пусть о новых дочерях думает. Мне кажется, эти слова свидетельствовали о том, что Марина переживала из-за конфликта с папой, но уступать и идти на примирение не желала.

После совершеннолетия Марины уплата алиментов прекратилась. Миша ей позвонил, спросил, ну нужна ли помощь с оплатой учёбы или жилья, Марина послала отца три буквы, матом. Муж вообще перестал поддерживать связь с Мариной и её матерью. Девочка выросла, пусть сама разбирается со своими тараканами.

Тогда же начали ходить слухи о пьянстве матери Марины. Была самоизоляция, на это время Марина с матерью уехали на дачу к родственникам, Марина училась онлайн, а её мать пила. Якобы мать Марины покупала самогон, спала на крыльце дома, то её из магазина до дома несли, так как сама она была не в состоянии стоять на ногах. Миша, услышав об этом от знакомого, который приходится зятем одному из родственников бывшей жены, сказал, что не удивился, ведь это было ожидаемо.

Если бы Марина была ребёнком, то Миша забрал бы её. Но речь шла уже о взрослой девушке, которая в любой момент могла уйти от пьющей матери. Предполагаю, что Миша обижен на дочь за неприятие нашего брака и дочек. Хотя, на мой взгляд, глупо обижаться на ребёнка. Одна заупрямилась, второй опустил руки, но всегда можно всё исправить, было бы желание.

Сейчас Марине 21 год. Она окончила учёбу, работает. От матери съехала, и так съехала, что даже мне рассказывать об этом стыдно. Мать Марины напилась, они поссорились, она избила Марину и выгнала её, не дав собрать вещи. Протрезвев, мать Марины выбросила вещ и дочери на помойку и сменила замки. Первые дни Марина скиталась по родственникам, потом сняла комнату.

Миша узнал о том, что случилось с Мариной, попросил у родни бывшей жены адрес, по которому можно найти Марину, съездил к ней. Марина не стала с ним разговаривать, лишь сказала, что у неё нет ни отца, ни матери.

Мужа, видимо, накрыло чувство вины: не боролся за дочь при разводе, женился, ещё дочек родил, с Мариной не смог помириться, алкоголизм бывшей жены… Он решил, что купит Марине квартиру, и хоть таким образом облегчит жизнь дочери.

Я мужу напомнила, что у него не одна дочь. И если покупать жильё, то сразу три квартиры, ведь никто не знает, что будет завтра: может, Марине купит, а нашим девочкам уже не успеет. Кроме того, если обида Марины сильна настолько, насколько Марина её демонстрирует на протяжении последних лет, то Мише не поможет покупка даже десяти квартир для Марины. Покупка одной студии сожрёт все свободные ресурсы нашей семьи за несколько лет, девочки ходят в садик, растут, требуют много средств. Муж хочет откупиться, в чём-то я могу его понять, но не позволю это сделать. Проблемы надо было решать по мере их поступления, а не сейчас, когда Марина выросла, хвататься за голову. Записано.